ЛЮСТРА
Синий вечер заглянул в комнату. Телевизор включать не хотелось, свет тоже. Я лежала на диване, укрывшись пледом. Рядом на табурете градусник с отметкой 38.7, чай с медом в розовом бокале, начатая пачка жаропонижающего.
Позвонила подруга узнать, как дела. Резюмировала: «Ну, хотя бы грипп тебя уложил отдыхать. Иначе так и бегала бы всем подавала, убирала, искала, думала, исправляла. Мир спасала, Бэтмен в юбке». Меня ее слова задели, но сил спорить не было.
Дверь в комнату открыла младшая дочь: «Ма, где Барби с розовыми волосами?» «Куда ты?» — шикнул на нее мой любимый супруг, — «Мама болеет». Дверь закрылась. Я слышала, как Машка пыталась прорваться ко мне, и вытребовать ответ на свой вопрос. Судя по приглушенным спорам, старшей тоже что-то от меня было нужно.
Спустя минут пять пришел сам муж: «Настя, а что у нас на ужин?». Я притворилась спящей. Он ушел. Я продолжала лежать с закрытыми глазами, постепенно проваливаясь в сон по-настоящему.
Очнулась почему-то в поликлинике на скамеечке. Совершенно не помнила, как сюда попала. Наверно температура высокая поднялась, и муж привез в приемное отделение. Передо мной находилась дверь со странной табличкой: «Вещевой психолог». Что за бред! Взгляд упал на руки. Руки? Это были посеребренные резные веточки с лампочками на концах. Мне казалось, что я тихо схожу с ума.
Из кабинета послышалось: «Иванова! Заходите!». Иванова - это я, точнее была до тех пор, пока, говоря словами моих дочерей, не трансформировалась в нечто странное. Размышлять о внешнем виде было некогда. Я встала с лавочки и вошла в кабинет. За столом сидела женщина-врач средних лет в белом халате чем-то отдаленно напоминающая мою крёстную.
«Проходите, садитесь», — скороговоркой произнесла женщина. Надпись на бейджике сообщала: Вещевой психолог высшей категории Кипяткова Ольга Петровна. «Бред! Просто бред», — снова подумала я. А Ольга Петровна тем временем внимательно меня рассматривала: «Ну что ж, все понятно. Классический случай. Женщина-люстра», — заключила она, выражение ее лица было скучающим. «На первом этаже аптека, купите большую лампочку и вкрутите посередине».
«В смысле?» - удивилась я, — «Какую лампочку? Куда вкрутить?»
Доктор устало вздохнула: «Ну вот вы – женщина-люстра», — тут я мысленно возмутилась, — «У вас по кругу много маленьких лампочек, направленных в разные стороны. А посередине должна быть большая лампочка, но у вас ее нет! Энергии вам дается для большой лампочки много, маленьким столько не нужно. А так как большой лампочки нет, весь поток на маленькие идет, маленькие и перегорают постоянно. Ведь так?»
«Я первый раз у вас. Не совсем понимаю, о чем речь. Да и люстрой стала только что», — я решила быть вежливой и прояснить ситуацию с этой странной теткой.
Ольга Петровна заулыбалась: «Вы всегда люстрой были. Маленькими лампочками другим людям светили, по сторонам, когда о них заботились. Раньше у вас большая лампочка была, посередине, она вас изнутри освещала, и вы всегда знали о своих потребностях. Вам видно было, когда отдохнуть, что полезного съесть, чем интересным заняться. А потом вы эту лампочку убрали, и свои надобности замечать перестали. Все в темноте, все наугад. А энергия на маленькие лампочки пошла, вот вас и замкнуло».
Я задумалась, понимая, что докторша права: «Я одна такая вещеподобная?» — спросила ее.
«Ну что вы, когда человек забывает, что у него душа есть, и живет, как робот, тогда и становится каким-нибудь предметом. А это сейчас частое явление», — Ольга Петровна глубоко вздохнула, — «Женщина-люстра это еще ничего, по сравнению с женщиной-торшером. Навесит абажур до самого пола, и светит только себе. Абажур греется, греется да и тлеть начинает. А так и до пожара недалеко. Или мужчина-утюг. Разглаживает проблемы, разглаживает, а если складочка сложная попадется на пути, то ему бы пар выпустить. Он заливает спиртосодержащее вещество, чтобы заодно и продезинфицировать. И как вы думаете что?» — Ольга Петровна с интересом посмотрела на меня.
«Тоже замыкание или пожар?» — предположила я.
«Вот именно, дорогая моя. Так еще и дырку в том, что разглаживал, прожжет. А надо чистой водой заправляться. И пар на пробежке выпускать или в спортзале. А еще лучше вспомнить, что ты не утюг, а человек, и имеешь право ошибиться или не справиться, и складочку не разгладить», — Ольга Петровна начинала сердиться. На мгновение она стала похожа на чайник с подпрыгивающей крышечкой.
«Мне показалось….» — проговорила я, но она меня перебила: «Не показалось. Иногда бывает. Но я сразу вспоминаю, что я в первую очередь человек.
Аптека на первом этаже».
Я поняла, что со мной прощаются, взяла рецепт, поблагодарила необычного доктора и вышла из кабинета. Лампочку в центр вкрутила сразу у аптечного киоска. И такой яркий свет вспыхнул, просто рекой полился. Я зажмурилась, а когда глаза открыла, то увидела родные стены, солнечный свет, бьющий в окно, розовый бокал и градусник на табурете.
В комнату вбежали Аня и Маша: «Мамочка, тебе лучше? Ты вся светишься!»
«Лучше, зайчики мои. Анечка, детка, сделай мне, пожалуйста, чаю. А ты, Машуня, убери свои игрушки в коробку. А то вырастите, и станете торшерами».
«Что?», — хором удивились девочки.
«Что слышали», — я улыбнулась, и пошла умываться. Сегодня мне очень хотелось светить себе. А через себя и другим.
Екатерина, http://www.elfikarussian.ru/lyustra-skazka-ot-ekateriny/
✔"Клуб осознанных и любящих родителей" - 1500 тем по всем вопросам воспитания, метафизика детских болезней
Подпишитесь, чтобы получать новости проекта: https://vk.com/app5728966_-48978#78657
